Подготовка к декабрьскому голосованию по выборам Госдумы (а за ним — и к марту 2012 г.) только стартовала, но с каждым новым витком как внутренних, так и внешнеполитических событий только крепнет ощущение, что уже через два-три года страну, возможно, ждут новые выборы.
Первая группа политических мотивов, способных привести в конце 2013 г. или начале 2014 г. к новому и внеочередному походу граждан на избирательные участки, связана с незавершенностью процесса трансформации российской партийно-политической системы.
Одной из главных проблем совмещенных парламентских и президентских выборов в России является не просто их близость по времени, а то, что выборы президента почти всегда приводят к появлению принципиально новой политической повестки дня для развития страны. А избранная еще в прежнюю эпоху Госдума начинает ей все меньше соответствовать.
После выборов 1999-2000 гг. эта проблема долго и тяжело решалась формированием Единой России, куда нужно было слить Единство и Отечество — Вся Россия. Вслед за выборами 2003-2004 гг. план Путина тоже менялся, и в новую систему не вписалась Родина, взамен которой власти понадобилось с трудом и многими разочарованиями растить Справедливую Россию. Количество партий в целом также было изрядно сокращено до нынешнего состояния семипартийщины.
После формирования тандемократии в 2008 г., появления повестки модернизации и последующего роста общественно-политической активности стало достаточно очевидно, что нынешняя система парламентской четырехпартийности в лице Единой России, КПРФ, ЛДПР и эсеров (только что вроде бы выразительно торжествовавшая на региональных выборах 13 марта) имеет все же изрядный левый и популистский крен. Такая ситуация не вполне отвечает настроениям активных городских слоев среднего класса, а также плохо монтируется с планами государства развернуть после выборов 2012 г. большой спектр реформ бюджетной, налоговой, пенсионной систем, а также преобразований в ЖКХ, образовании и здравоохранении.
Вполне логично, что на этом фоне подготовка к предстоящим выборам в Госдуму фактически началась с интриги вокруг возможной реанимации ныне пребывающей в политической коме партии Правое дело. Речь может идти не только о приходе на лидерские позиции в ней Алексея Кудрина или еще кого-то из представителей высшей бюрократии, но также и о неизбежном в таком случае крупном десанте в партию известных бизнесменов, ряда общественных деятелей (в том числе из блогосферы) и нескольких губернаторов.
Не ясно, однако, можно ли за оставшиеся месяцы успеть реализовать такой сценарий и провести в Госдуму в декабре (без особого ущерба для партии власти и ее противостояния с левыми и эсерами) внятную либеральную фракцию. А ради преодоления всего лишь 5%-ной планки и создания мини-фракции из одного-двух правых депутатов не стоит и огород городить, по крайней мере с привлечением тяжеловесов и всего админресурса. Тем не менее если либеральный проект не удастся поднять в полной мере сейчас, то он все равно будет весьма актуален в ближайшие годы серьезных реформ.
Сверх того следует учесть, что и другие партии подходят к нынешним выборам по инерции и если до декабря их радикальная модернизация уже вряд ли возможна, то после выборов 2011-2012 гг. партийно-политический ландшафт все равно будет сильно меняться.
Нынешняя Единая Россия — слишком сложное, внутренне противоречивое и старающееся быть всеядным (партия для всех) политическое животное, которое может испытать серьезные трудности адаптации к новому политическому климату предстоящей эпохи. Реформаторские планы государства на ближайшие годы заставят ЕР стать более идеологически и программно внятной. Возвращение на политическую сцену либералов однозначно заставит единороссов двигаться по многим вопросам левее.
Одновременно Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский, конечно, доведут (и доведут с успехом) свои партии до предстоящих выборов, но их силы небезграничны и они не могут вечно работать столпами системной оппозиции. В ближайшие годы и ЛДПР, и КПРФ (в последнем случае учитывая и амбиции эсеров по монополизации левой ниши и роли второй партии) неизбежно ждет глубокая трансформация и смена поколений. Результат этого процесса кардинально повлияет не только на судьбу и само выживание этих партий, но и на конфигурацию партийной системы в целом.
Все это, а также ожидающиеся реформы 2012-2013 гг. вполне могут довести до новых досрочных выборов как способа легитимизировать предстоящие социально-экономические преобразования, а также утвердить новую конструкцию партийной системы.
Есть, впрочем, и еще одна причина, которая может сделать голосования 2011 и 2012 гг. нестандартными и не исключить в будущем новых внеочередных выборов. Российский правящий класс, похоже, постепенно дозревает до понимания того, что дальнейшее сохранение власти и общего контура политического режима требует более сложных конструкций, чем тандемы, персональные рейтинги лидеров и модель доминантной партии.
Речь может зайти о формировании двухпартийной системы, в рамках которой власть могла бы периодически передаваться от одной элитной фракции (коалиции) к другой, но в целом оставалась бы в руках правящего класса. Другие партии тоже существовали бы в своих нишах, но в условиях фактического внутриэлитного консенсуса по поводу невозможности прихода к власти третьих партий (сугубо внешне для элиты это даже выглядело бы как некий аналог некоторых западных политсистем).
В нынешней российской ситуации развитие событий по такому сценарию, скорее всего, должно было бы означать ускоренное строительство праволиберального партийного проекта, который бы собрал под свои знамена часть бюрократии и региональных элит, а также значительную часть несырьевого, и в частности инновационного, бизнеса. Наряду с такой партией глобального капитализма и либеральной модернизации главной опорой политсистемы оставалась бы в целом консервативная, национально ориентированная, в большей степени левоцентристская Единая Россия, опирающаяся на госсектор и сырьевой бизнес и представляющая программу суверенной демократии и социальной модернизации.
КПРФ и ЛДПР вытеснялись бы при этом (в первую очередь новой Единой Россией) в узкие электоральные ниши на уровне 5-7% и ниже, чему способствовала бы и предстоящая смена лидеров в этих партиях. Яблоко имело бы хорошие шансы стать аналогом европейских зеленых. А вот Справедливой России в такой конструкции партийной системы уже вряд ли бы нашлось отдельное место, но ее активисты оказались бы как в Единой России, так и в либеральной партии.
Впрочем, очевидно, что переход к такой политической модели требовал бы совершенно иного внутриэлитного договора, поскольку на сегодняшний день неразделенность власти и собственности превращает любую передачу власти в новый экономический передел, а уровень коррупции создает несовместимое с нормальной публичной политической конкуренцией количество скелетов в шкафу.
Тем не менее совсем исключать движения к двухпартийности правящего класса не следует. Текущая динамика внешне- и внутриполитической ситуации указывает на то, что возможно многое.
Дмитрий Бадовский,
заместитель директора Института социальных систем
Ведомости